Про пик формы
Усидчивость есть у всех художников. Потому что нужно ведь себя заставить. У тебя нет начальника. Никто тебя не подгоняет. Ты просто себя как-то стараешься стимулировать стоять у холста. Потому что бывает, что и не всегда охота. Пришел — а настроение противное. Это все циклами происходит, это какие-то колебания, как синусоида у спортсменов или пик формы. Вывели на пик формы, сыграл какое-то количество игр, потом раз! И опять спад. А те работы, которые пишутся в такой момент спада чаще всего на выставку не попадают.
Про диалог со зрителем
Мне хочется в больших картинах, чтобы был диалог со зрителем. То есть, не живопись ради живописи. Это я хочу оставить в этюдах. А в картинах, хочется прийти к тому, чтоб было больше диалога, размышления, найденных и придуманных образов, хочется больше обобщений. Есть планы. Есть просто мысли, которые рисуются-рисуются и годами сидят в голове. На уровне эскизов существуют, но я не начинаю, поскольку еще не придумал. Приходит момент, и вдруг раз — все легко родилось.
Про человечество и художников
«Заскок» профессии художника в том, что это твой способ общения с миром. Не хочется говорить громких слов, но человечество, по-моему, можно разделить так. Часть людей — это ноги, которые носят на себе все, часть — голова, которые думаю, ученые, например, а художники, наверное, это глаза. И глазами художника люди сморят на мир. Поэтому они и существуют. Без глаз жить невозможно! Поэтому бывает даже разговор с друзьями: «да зачем вы вообще нужны, художники! Без вас прожить можно!». Отвечаю: «Слушай, а мы еще с наскальной живописи существуем»! То есть, человечество уже тогда нуждалось в том, чтобы часть людей показывало им мир. И вот с помощью художников люди находят свое место в нем. Вот Первая мировая война какую страшную живопись родила! Через художников человечество пыталось осмыслить эту страшную трагедию.
Про гламур, мусор и салон
Не понятно, куда все движется, куда все несется, в какие-то разные стороны. Как Вселенная расширяется, так и люди. С одной стороны — гламур, с другой — какой-то мусор, с третьей — салон откровенный. У меня тоже бывает откровенный салон, потому что жить надо. Но хочется именно на выставках, чтобы было все-таки честно.
Про заказы
В заказах, которые пишу, я все-таки стараюсь оговорить тот момент, что у меня должна быть свобода творчества, чтобы мне и самому было интересно, иначе «и вас результат не порадует». Наверное, на выставке должно быть больше вот такого творчества.
Про любимых художников
Любимые художники, вернее кого в последнее время много смотрел, потому что я много кого люблю: Эдвард Хоппер, Эндрю Уайет, Анна Остроумова-Лебедева (ученица Джеймса Уистлера), Татьяна Яблонская, Анатолий Кокорин и другие.
Про тусовки
Мне живопись, конечно, ближе. Меня вообще всякие отвлечения тяготят. Я лишний раз и общаться не люблю и тусовки не люблю. Мне когда с человеком каким-то интересно, мне интересно. Поэтому я в мастерской сижу, для меня это самое большое удовольствие.
Про вознаграждение художника
Это огромное удовольствие приходить в то место, которое ты любишь (мастерскую), заниматься тем, что ты любишь. Ты получаешь удовольствие от своей работы. И в принципе, это и есть главное вознаграждение! Ты реализуешь себя вот так, ты общаешься с миром через живопись, ты имеешь возможность такого общения с людьми, которые имеют только единицы. Это уже успех! Особенно, если у тебя хоть в какой-то степени хватает мастерства, овладев этим языком, иметь возможность правильно выразить свои мысли.
Про борьбу с картиной
И в то же время, этот же успех — это такое мучение! Потому что каждый раз это единоборство, один на один с картиной. Это такая война: или она тебя или ты ее. И бывает такое: «все, зараза, победила меня, все, нокаутом». Вот не смог. Ну, бывает, соскребаю. Понял, что не пошло. Есть, по мастерской стоят работы, которые меня победили. Просто я вижу, что не состоялось. Ушел куда-то не туда или она меня увела. То ли не додумал, то ли мастерства не хватило, то ли… ну, в общем бывает всякое.
Про покупателей картин
Естественно, когда люди тебя признают, когда на открытии выставки толпа народу, это конечно, очень важно. Если эти люди приходят, значит, ты им интересен. Они пришли не просто на светскую тусовку выпить шампанского, они пришли, потому что им интересно, что ты на этот раз сделал. И ради них ты и пишешь. Ради этих людей, ради всех пришедших. Ради этого момента, когда они соприкоснулись с твоей живописью и пытаются понять, что ты хотел сказать. Публичный успех очень важен, и материальный успех очень важен. Потому что когда человек покупает картину, это тоже как раз то, ради чего я работал. Потому что человек заплатил деньги, заработанные своим трудом за то, во что ты вложил душу. И значит, он тебя настолько понял, настолько понял то, что ты хотел донести, что он хочет с этим жить. И это очень важный момент. Это не просто торговля на рынке — «налетай, не скупись, покупай живопись». Это очень важно. И есть люди, которые и не по одной моей работе имеют. Ценнее всего, когда покупают работы сложные, в которые ты так выложился! Это бывает очень приятно и просто говоришь людям: «спасибо, что для вас это не просто открытка».
